Контрольная "Н.Гумилев По поводу салона Маковского ", номер: 105275

"Напечатание этой статьи непосредственно предшествует возникновению журнала «Аполлон» и началу близких и дружеских отношений Гумилева с его основателем и редактором, Сергеем Константиновичем Маковским. Вместе с тем это и последняя статья Гумилева о живописи: в «Аполлоне» он сотрудничал как поэт и литературный критик, а о живописи там писали видные художественные критики, во главе с самим С. К. Маковским.
Маковский по своим взглядам был ближе ""мирискусникам"" и символистам, хотя и стремился объединить все художественные группировки в ""единое русское искусство"". Это, понятно, удавалось не всегда. Маковский был рафинированным эстетом, за что его противник, футурист Н. Кульбин называл его иронично ""моль в перчатках""
В статьях об изобразительном искусстве: «По поводу “Салона” Маковского» Гумилёв выступает в роли «примирителя» русского и западного искусства, замечая некое «духовное родство» художественных приёмов, мировоззрений разноязычных мастеров: например, П.Гогена и Н.Рериха. В сознании поэта укрепляется идея общих путей познания Истины.
Искусство является отражением жизни страны, суммой ее достижений и прозрений, но не этических, а эстетических. Оно отвечает на вопрос, не как жить хорошо, а как жить прекрасно. Но тут ему представляются два пути. Первый более легкий и эффективный — это стремление к утонченности, к переживаниям новым во что бы то ни стало, декаданс. Идущие по этому пути сперва совершенствуются в области формы, старое содержание облекают в новую для него изысканность, но потом наступает переворот. Чтобы дразнить притупленные нервы, недостаточно ликеров, нужен стоградусный спирт. Отсутствие формы начинает волновать больше, чем самая утонченная форма. Начинает казаться, что линии уже даны в самих красках, теряется чувство грани между элементами искусства, и преждевременный синтез становится в лучшем случае гротеском. Достижения художников этого разряда не двигают вперед наше художественное сознанье — они только частный случай искусства, случайный каприз, отдых на дороге.
Так завоеватель Гумилёв постепенно становится проповедником всечеловеческого братства и теоретиком стройной и гармоничной системы стихосложения. Но Гумилёв не принимает «декаданс», который кажется вчерашним словом в искусстве, а приветствует веяния, связанные с поиском новых художественных форм.
"